— Я тут повстречал твоих воинов, Мейгант. Надо сказать, они храбро сражались, но в конечном итоге мы их перебили, а сейчас живописно разложим трупы.

— Ты самовлюбленный мясник! — прорычал Мейгант.

Эзархад вновь приблизил камень к лицу и проворковал:

— Кажется, я чем-то тебя расстроил, Мейгант? Поверь, не к этому я стремился, а хотел лишь продемонстрировать тщету всех твоих усилий.

— Убил парочку моих извергов и демониц? Да подавись! — прорычал Мейгант. — У меня их неисчислимое множество!

— Интересно, долго ли это протянется, — сказал Эзархад. — Взгляни, какую участь я уготовал тебе и твоим прихвостням. Так будет с каждым!..

— Ты не уйдешь от меня, Эзархад! — закричал в переговорный камень Мейгант. — Я знаю, какую трепку тебе задали ванари! Лазутчики и гадатели донесли мне, что за участь была уготована твоим, как ты выражаешься, прихвостням. Рано или поздно я тебя догоню, и уж тогда…

— Глупец, я не бегаю от тебя, — проговорил Эзархад прямо в камень. — Я спешу на встречу со своей славой! И когда я с ней наконец повстречаюсь, Владения Смертных содрогнутся, а ты будешь ползать на коленях и тщетно молить о пощаде!

С этими словами Эзархад швырнул переговорный камень на землю и кивнул Крейгорну. Великан с чудовищным мечом только того и ждал. Одним страшным ударом он расколол кристалл на тысячи осколков и рассеял магическую энергию артефакта.

Эзархад даже не проследил за уничтожением камня, а прошествовал к себе в лагерь.

— Поступите с трупами так, как хотите, — бросил он через плечо. — Если они достаточно мясистые, сожрите их!

Глава восьмая

Блестящий и острый наконечник пики метил прямо в Ферендира, словно оса, пытался ужалить в незащищенную руку, горло, грудь или в бедро, порхал, облетал, заходил снизу — и каждый раз промахивался на какой-нибудь волосок. Молодого аларита спасала ловкость и подвижность. Пока что ему удавалось отчаянно орудовать алмазным чеканом и отбивать все атаки. Ферендир обрадовался, когда сумел отвести пику в сторону и кинулся вперед к сопернице, где почувствовал себя увереннее. В ближнем бою пика смотрела в сторону и была бесполезна, хотя Фальцея изо всех сил пыталась восстановить дистанцию.

Ферендир сделал шаг вперед. Еще один. Теперь соперница был прямо перед ним, и Ферендир замахнулся алмазным чеканом. Он хотел отбить пику высоко вверх, поднырнуть под нее и нанести победный удар.

Однако Фальцея вдруг изменила тактику: предупреждая его удар, она крутанула пику острием назад, так что впереди оказался заточенный конец древка. Прежде чем юноша успел отреагировать, Фальцея присела и резко направила древко в ноги шагающего противника. Ферендир понял, что должно было произойти, но ничего уже не мог поделать — он невольно продолжил движение, неизбежно споткнулся и рухнул на землю с такой силой, что из глаз полетели искры.

Лежа на спине, Ферендир увидел на фоне темневшего неба Фальцею: она подняла и перевернула пику наконечником вниз, чтобы приколоть его, как козявку.

Внезапно на Ферендира нашло озарение. Он толкнулся ногами в сторону и крутанулся на спине, как перевернутая черепаха, так что теперь ближе к Фальцее оказалась его голова, а не ноги. Тогда он алмазным чеканом зацепил лодыжку Хранительницы и изо всех сил рванул на себя. Та не успела даже опустить пику — тоже шлепнулась спиной на землю, ухнула и выпустила оружие из рук.

Ферендир вскочил на ноги и через секунду стоял над поверженной Фальцеей, приставив чекан к ее груди.

— Все! Сдавайся! — гордо заявил он.

Лежащая Фальцея усмехнулась и повела бровью:

— Ловко, мальчик! Весьма ловко!

— Можно было и половчее, — сказал кто-то за спиной Ферендира. Он повернулся и увидел прямо у себя перед носом острие стрелы. В него целилась из лука сестра Фальцеи, Меторра. — Бросай свою колотушку! — приказала она.

Ферендир повиновался.

Меторра неспешно опустила лук и сказала:

— Помоги Фальцее встать!

Ферендир наклонился и протянул Фальцее руку, она взялась за нее и поднялась.

Остальные расположились неподалеку полукругом, смотрели на поединок и перешептывались, хваля или критикуя действия Ферендира, который к этому уже привык. Много дней они шли в горах по следу Эзархада Уничтожителя Судеб и неуклонно его нагоняли. Наставники решили, что на кратковременном отдыхе днем и на ночных привалах Ферендиру лучше тренироваться: биться со всеми воинами отряда по очереди, оттачивать мастерство и изучать различные приемы ведения боя.

Сегодня он впервые сражался с Фальцеей. Надо сказать, что сначала Ферендир чувствовал себя достаточно уверенно. Ему казалось, что пика — слабый соперник его стремительному алмазному чекану, которым можно одинаково эффективно действовать в самых разных ситуациях. К сожалению, юноша слишком поздно осознал, что такое опытный копейщик. Фальцея с грацией и сноровкой управлялась со своей, казалось бы, длинной и неудобной пикой: то наносила удары, будто шестом, то раскручивала ее, меняла направление атаки, нападала и защищалась с одинаковой ловкостью. Кроме того, стражнице, конечно, помогала сестра.

— Ну что ж! Выходит, я победила! — заявила Фальцея, уперев руки в бока.

— Так нечестно! — возмущенно запротестовал Ферендир. — Я думал, мы деремся один на один и больше никто вмешиваться не будет!

— Стражи и лучники, а особенно близнецы с Илиаты, всегда сражаются вдвоем, — заявила у него за спиной Меторра. — Они сражаются в одиночку только в самых крайних случаях. Так что если я рядом, то буду защищать сестру до последнего.

— А я — тебя! — сказала ей Фальцея так, словно Ферендира тут вообще не было.

— Ты проиграл с самого начала, — заявил Дезриэль, который сидел на валуне неподалеку. Наставник смотрел благосклонно, но его слова задели Ферендира, и он возмутился:

— Это почему же?!

— Сам догадайся, — слегка склонив голову набок, ответил Дезриэль. — Ты ведь больше не послушник, вот и доходи до всего своим умом.

Перед мысленным взором Ферендира пронеслись все подробности недавнего поединка, включая самое начало — пожалуй, именно тогда он и допустил ошибку, на которую намекал Дезриэль:

— Я атаковал первым.

Дезриэль кивнул и уточнил:

— Да, но что в этом плохого?

— А то, что аларит никогда сломя голову не кидается на врага, — понурившись, пробормотал Ферендир. — Аларит уверенно держит оборону и вынуждает врага самого пойти вперед, на верную гибель.

— Бросившись в атаку, — объяснил Дезриэль, — ты теряешь величайшее преимущество аларитских Каменных Стражей. Они черпают силы в земле у себя под ногами — оттуда всегда исходит помощь, бери не хочу. Если бы ты врос в землю, Фальцее пришлось бы наступать, и ты был бы практически непобедим.

— Прошу прощения, Дезриэль, — сказала Фальцея, — но, по-моему, ты вводишь в заблуждение его ученика.

— Я больше не ученик! — с излишней горячностью воскликнул Ферендир.

— Все мы в каком-то смысле ученики, — заметил со своего места Луверион. — И сейчас ты по-прежнему чему-то учишься у Дезриэля, а он — у тебя.

— Все так, — настаивала Фальцея, — но когда видишь возможность для нападения, понимаешь, как воспользоваться той или иной слабостью противника, надо сразу атаковать. Побеждает лишь тот, кто действует мгновенно, а не отсиживается в глухой защите.

— Тебя учили так, — беззлобно сказал Дезриэль, — ибо это заведено у вашей братии и наилучшим образом раскрывает ваши способности. Однако у аларитов совсем другие таланты и своя тактика.

— Кстати, я по-прежнему думаю, что так нечестно, — вставил Ферендир. — Двое на одного! Мы так не договаривались!

— Ты еще начни диктовать правила и условия в настоящем бою, юнец! — воскликнула Фальцея. — Там уж с тобой быстро разделаются!

— Она права, — быстро сказал Дезриэль, прежде чем Ферендир успел возразить. — В настоящем бою почти всегда несколько противников, и нельзя держать в поле зрения только кого-то одного. Следи за всеми и просчитывай любые возможности. В частности, придется учесть, что некоторые враги — например, близнецы или те, кто обучен сражаться в связке друг с другом, скажем лучники и копейщики, — на поле боя будут объединяться.